Я словно разделилась на две части, одна из которых терзалась сомнениями и страхами, а другая, высоко подняв нос, не сомневалась, что зрители проголосуют за меня. Корта Рортера публика любила, но, если абстрагироваться и смотреть на вещи объективно, меня она любила не меньше. По крайней мере, хотелось на это надеяться.

А еще я чувствовала на себе взгляд Олдера. Он выделялся среди прочих, волновал по-иному и призывал на него ответить. Но на Олдера я не смотрела намеренно, не желая добавлять себе еще больше переживаний, которых и так было через край.

Отзвучали последние музыкальные аккорды, закончилось отведенное время, прошел подсчет голосов, и мы с Кортом вновь оказались в самом центре арены. Перед тем как объявить результаты голосования, ведущий тянул время, болтал всякую ерунду, за что искренне и от всей души хотелось ему врезать. Судя по исходящей от Корта энергетике, с моим желанием он был полностью солидарен.

– Ита-а-ак, – наконец перешел к сути ведущий, кажется, даже не заметив настроения двух стоящих подле него магов. – Простите за пафос, дорогие друзья, но сейчас у меня в руках находится сама Судьба! Судьба двух амбициозных магов, судьба полуфинала, судьба самих игр!

Нет, еще немного – и точно врежу!

– Давайте же сопроводим этот торжественный момент бурными аплодисментами!

Вот уже клинок лечь в руку так и рвется…

На свое счастье, больше разглагольствовать ведущий не стал и распечатал конверт. Треснула печать, и вместе с ней дала трещину моя выдержка. Сердце екнуло, чтобы тут же болезненно сжаться. Кровь прилила к вискам, дыхание непроизвольно участились, и было совершенно непонятно, как от моего пристального немигающего взгляда не загорелась судьбоносная бумага.

– О, и я не упомянул еще один важный момент. – Сам того не ведая, ведущий вновь стал близок к тому, чтобы получить по шее. – Куда же в четвертьфинале без сюрпризов? Разумеется, было бы неправильным не брать в расчет ранее заработанные баллы, которые наше глубокоуважаемое жюри также перевело в проценты. Оглашенные сейчас результаты являются средним показателем между мнением экспертов и вашим, дорогие зрители!

Такой поворот меня не удивил. Кто бы сомневался, что публике, несмотря на все заверения, не дадут полную власть!

Спроси у меня сейчас, какая разница в баллах была у нас с Кортом, я бы не вспомнила. Да что там – в этот момент я и количества собственных баллов не помнила! Наверное, поэтому и не удивилась внесенным в условия правкам – чаша моих эмоций оказалась переполнена, и вместить в себя что-либо еще я оказалась неспособна.

– Итого Корт Рортер набрал… – Треклятый ведущий сделал очередную треклятую паузу. – Восемнадцать процентов! Фелиция Саагар – восемьдесят два, что является безоговорочно лучшим результатом!

Я продолжала являть собой каменное, раздираемое изнутри огнем изваяние, еще не понимая сути услышанного. Понимание пришло лишь тогда, когда ведущий поднял мою руку, признавая победительницей этого самого необычного, самого нервотрепного и самого истязающего этапа на свете. А потом меня подхватили ласковые волны и принялись неспешно укачивать, купая в бесконечном океане облегчения.

Поднявшись, публика рукоплескала стоя. Вокруг меня кружили трибуны, множество выражающих ликование лиц, хлопки ладоней сливались со звучащими фанфарами, а меня все укачивал личный океан, защищающий от очередного, пускай и приятного, потрясения.

Обведя взглядом трибуны, я машинально посмотрела на раздосадованного Корта, а затем остановилась на полуфиналистах. На лице Протти Фью отражался легкий интерес, Трэй, казалось, был раздосадован еще больше Корта и зол, и лишь в карих глазах Олдера светились теплая радость, одобрение и поддержка.

Буквально через несколько минут, когда овации стихли, волей-неволей пришлось брать себя в руки. Осмыслить все произошедшее можно и потом, а сейчас ведущий приготовился объявлять пары полуфинала.

– Мы не станем отходить от традиций и учтем набранные баллы. Первое место сразится с четвертым, а второе – с третьим.

Посмотрев на появившуюся на экране таблицу, я едва ли поверила своим глазам. Была уверена – вот ни капли не сомневалась! – что после сегодняшнего дня сдала позиции и оказалась на четвертом месте.

Но нет – на четвертом обосновался Протти Фью, которому предстояло сражение с Олдером, занимающим позицию лидера. А это означало, что в полуфинале мне вновь придется схлестнуться в поединке с Трэем.

Что ж, теневой маг, наша битва еще не окончена. И в следующий раз, когда мы оба будем полны сил, я не проиграю. Можешь в этом не сомневаться!

Я заперла за собой дверь комнаты и привалилась к ней спиной, чувствуя, как разразившаяся внутри буря набирает обороты. Перед тем как вернуться в гильдию, мне пришлось пройти через несколько кругов ада, вновь общаясь с журналистами и отвечая на их вопросы.

Последнее, что меня сейчас волновало, – это мнение общественности. Была ли я благодарна им за отданные мне голоса? Да. Но, в конце концов, победа в голосовании являлась и моей заслугой.

Сегодняшний проигрыш по-прежнему не отпускал. Я снова так и видела перед собой то перекошенное яростью лицо Трэя, то его самодовольную улыбку. Черт бы его побрал!

Полуфинал назначили через пять дней. Пять дней на то, чтобы набраться сил и настроиться. А если учесть императорский бал, который состоится уже послезавтра, – четыре.

Одним из побочных действий злоупотребления восстанавливающими эликсирами являлась бессонница. И я, наглотавшись их сверх меры, сейчас совершенно не хотела спать, а за окном уже практически светало.

Приняв душ, укуталась в мягкий халат, брызнула на себя духами с ароматом миндаля, который всегда поднимал мне настроение, и, вернувшись в комнату, застала там Эгри.

– Прежде чем ты нас выставишь, должен сказать, что сейчас тебе просто необходимо общение! – спешно проговорил он. – Смотри, я тебе даже шоколадку для поднятия боевого духа принес!

– Нас? – зацепилась я за царапнувшее слух слово.

И, прежде чем Эгри успел ответить, увидела сидящую в кресле Звелуну.

Если бы я сейчас была способна удивляться, испытала бы удивление в самой крайней его степени. Даже изумление. А вообще, наиболее вероятно – потрясение.

– Звелуна – хороший психолог, – сказал Эгри, и способность удивляться ко мне таки вернулась.

– Очень, – спустя короткую паузу добавил он, чем поверг меня в состояние глубочайшего потрясения.

– Ага! – тут же отозвалась прорицательница, астролог, зельевар, а теперь еще и психолог. – Видишь, я только пришла, а у тебя уже эмоции появляются!

Переводя взгляд с картежника на «психолога» и обратно, я осведомилась:

– И где кто сдох?

– Твоими стараниями гартах сегодня на арене, – сыронизировал Эгри. – И прочие тварюшки – от рук других магов. А если серьезно, у нас с Луной перемирие!